Home Статті 15 ДЕКОРАТИВНЫХ ПАННО В КРЫМСКОМ ИМЕНИИ А.Г.КУЗНЕЦОВА

ArtLab

JA slide show

15 ДЕКОРАТИВНЫХ ПАННО В КРЫМСКОМ ИМЕНИИ А.Г.КУЗНЕЦОВА

История

     Южный берег Крыма (ЮБК) простерся от Гурзуфа до Фороса. После присоединения Крыма к России в 1783 году Екатерина II отдала форосские земли князю Г.А.Потемкину, затем они неоднократно меняли владельцев. В 1887 году 300 га здешних земель купил московский купец I гильдии Александр Григорьевич Кузнецов «чайный король» и меценат.

     Он обеспечивает строительство народных училищ, сельских школ и церквей. Финансово поддерживает биологическую станцию в Севастополе. Так как он жертвует церкви несколько десятин форосской земли и в конце 1888 года закладывает на горе Красной храм Воскресения Христова, строит его архитектор Н.М.Чагин. До постройки Ласточкиного гнезда в 1912 году этот храм был визитной карточкой Крыма и чайной компании Кузнецова – изображение его было помещено на жестяные коробки, в которые паковался чай, развозимый во все уголки России. Мозаики храма выполнены мастерской итальянца Антонио Сальвиати. В числе других художников, оформлявших храм, упомянут и Маковский. Современники отмечали высокохудожественность «Рождества Христова», принадлежащего его кисти.

 

Дворец

     Ранее церкви в Форосе Кузнецовым был выстроен дворец.

     В виде исторической справки стоит упомянуть, что после строительства на ЮБК летней царской резиденции земли Крыма активно заселялись придворной знатью. На побережье строились дворцы, каждый из которых пытался превзойти другой по красоте, убранству, архитектурному решению, дизайну парка.

     Сейчас кузнецовский дворец невозможно разглядеть из-за раскидистых ветвей атласских кедров и прочей буйно разросшейся растительности. Он отличен от других крымских строений своей внешней строгостью, если не сказать – аскетизмом: небольшой, двухэтажный, он построен по проекту архитектора Биллинга в стиле классицизма из серого инкерманского камня местного севастопольского месторождения.

     Баллюстраду террасы, окружавшей дом с трех сторон, как и крышу, украсили большие чугунные вазы демидовских мастеров. До 1980-х годов на них сохранялись украшения с декоративными ручками и вплетенными в завитки фигурками купидонов. Также у входа в дом стояли мраморные вазы, о которых вспоминала дочь Шаляпина Мария, посещавшая Форос в 2007 году.

 

Интерьер

     В западной стене дома прорублено большое окно высотой в два этажа. Оно никогда не было занавешено и освещало оба лестничных пролета. Лестница из карарского мрамора украшена декоративными перилами, выполненными, также как и чугунные вазы, мастерами демидовских заводов. Внутри дома посетителей встречало анфиладное расположение комнат, каждая имела по 2-3 двери, комнаты сообщались меж собой и с холлом: кабинет, столовая, опочивальня, бильярдная. Здание обогревалось четырьмя каминами, расположенными на первом этаже. Сохранились камины карарского мрамора со стилизованными раковинами и львиными головами и так называемые зеркальные камины в помещении музыкального салона. Также частично сохранен паркет, исполненный итальянскими мастерами (в нынешней библиотеке и музыкальном зале), деревянные рамы окон со старой системой запоров и подоконниками и двери с резными вставками.

     Особого внимания заслуживают панно, которыми украшен холл второго этажа. Несколько лет назад у меня появилась информация, что в Крыму в кузнецовском особняке висят картины, написанные Ю.Клевером, и хорошие знакомые даже привезли фотографии, не очень четкие и потому не вполне убедительные в смысле авторства. И вот представился случай увидеть их своими глазами. Легенду о том, что они были написаны именно Клевером, предстояло проверить.

     Несмотря на то что освещение в помещении, при наличии огромного окна прикрытого шторами, оставляет желать лучшего, а верхние части панно находятся практически под потолком, удалось собрать достаточный материал для исследований. Основная часть работ была проведена уже по возвращении из Крыма. Учитывая исторические рамки создания панно, о чем мы поговорим чуть позже, для сравнительного анализа представлялось целесообразно привлекать, по возможности, работы Клевера 1880-х годов. Нужно отметить, что для ряда работ были найдены ранее написанные аналоги.

     С первого взгляда на полотна поразило то, что ни одно из них не подписано. Попытки найти хотя бы остатки утраченных сигнатур не увенчались успехом. И это у Юлия Юльевича Клевера, профессора Императорской Академии художеств, который не выпускал из мастерской этюда без своей подписи, не говоря уже о том, что в течение продолжительного времени подписывал и картины, исполненные своими помощниками, пару раз пройдя по ним кистью.

 

Панно

     «Закат в лесу» - один из излюбленных сюжетов, встречавшийся у Клевера в разные годы. Композиция его весьма устойчива, несмотря на многочисленные перепевы: слева крупная береза с сильными, поросшими мхом корнями, рядом с ней тонкая молодая поросль, на первом плане ручей или краешек болота, или лужа – кому как будет угодно, худые ели с неравномерно оголенными стволами фланкируют просвет на дальнем плане. В многократно повторенном мотиве варьируется освещение: закат-рассвет и время года: осень-лето. Рассматривая фигуру живописной поверхности панно, следует обратить внимание на типичный для Клевера живописный прием – подмалевок играет определяющую роль в колористическом решении картины, частично остается открытым. На изображении воды четко видны нижележащие вертикальные полупрозрачные мазки, поверх которых нанесены отдельные горизонтальные мазки, в максимальных светах довольно корпусные. В траве первого плана использован еще один характерный прием – витиеватое процарапывание черенком кисти в массе сырой красочной пасты, весьма своеобразным образом передающее густоту почвенного покрова и ажурную спутанность травинок.

     Столь очевидное сходство живописного почерка обнаруживается и в следующем панно – «Старая ветла». Туманный мотив с корявым кряжистым деревом с крупным стволом и тонкими хаотично раскинутыми ветвями, одиноко стоящим на берегу пруда, скорее всего позаимствованный из немецкой живописи, не смог пустить глубокие корни в творчестве художника в силу своей меланхоличности и лаконизма. Данный мотив повторялся в более велеречивых вариантах, композиция дополнялась новыми деталями – домиками рыбаков, деревьями, лодками у берега и из картины в картину наблюдается характерная «скрюченность» ветвей старого дерева.

     «Старый парк» - это, пожалуй, самый распространенный клеверовский мотив, появившийся в 1875 году и имевший множество вариантов-повторений. Наиболее известна картина 1878 года, за которую Клевер получил звание академика, на ней был изображен лебедь с опущенной шеей, как и на нашем варианте. И здесь мы видим типичные для манеры Клевера особенности изображения водной глади. Панно исполнено характерными приемами и в привычном колорите. Это сделано виртуозно и легко, так что невозможно заподозрить руку другого художника.

     «Пейзаж с мостиком» - имеет довольно плохую сохранность, верхняя половина покрыта записями. По мотиву он близок панно «Старый парк», мы видим водоем с осенними берегами, только здесь несколько изменена композиция и изобразительные элементы – иная форма моста, и оживляют гладь воды своим присутствием не лебеди, а утки, сходные по манере написания с домашней птицей в других пейзажах Клевера.

     «Уголок усадьбы» - оказался списанным с натуры. В процессе исследований было обнаружено изображение этого мотива, датированное 1885 годом, опубликованное в 1894 году в журнале «Север», на нем рукой Клевера начертано: «Москва. У Кузнецова». Это не только дает возможность определить наш сюжет, но и сказать о том, что Ю.Ю.Клевер и А.Г.Кузнецов были знакомы до того, как Клевер начал писать панно в Форосе. Изображение парковой скульптуры, отмеченной обтекаемостью форм и мягкостью линий, присущих впрочем и его стаффажу, встречается на пейзажах Клевера. Наблюдаемая жизнь воробьев выглядит очень по-весеннему, а старая ветла с бороздчатым стволом, дуплом и характерными наростами будто была перенесена из другой картины художника, датированной 1883 годами.

     «Прогулка». Этот сюжет опубликован у Ф.И.Булгакова в книге «Наши художники» с датировкой 1886 год. Один из вариантов этой картины из частного собрания близок ей по времени создания (1887). На нем дама также изображена в черном платье с турнюром, но она удаляется от зрителя. Несмотря на разницу в наполненности ветвей золотистой листвой, очевидно, что две эти картины написаны одной рукою.

     «Пейзаж с мельницей» - также является мотивом, подвергавшимся вариациям. Интересен прием использования фактурного мазка в написании многочисленных обломанных ветвей на стволе сосны первого плана, его же мы встречаем на картине Клевера 1885 года из частного собрания. В последующие годы художник отошел от подобной детализации и обводки границ коры и стволов, став более свободным в мазке и цветовом пятне. На пейзаже сохранилось небо, оно клубится характерным образом, обтекая ветви деревьев.

     Следующая группа из четырех пейзажей принадлежит к категории самых узнаваемых «клеверовских» мотивов и демонстрирует в том числе один из так восхищавших широкую публику и так порицаемых критиками «клюквенных закатов».

     «Зима. Закат в лесу». Здесь присутствует узнаваемый почерк в написании стволов, покрытой снегом хвои, корней вывороченного из земли дерева.

     «Зимний пейзаж с соснами» близок по композиции и некоторым образом по колориту картине 1887 года. В построении заснеженных ветвей наблюдается сходная пластика. Фигурки людей, утопающие в снегу также привычно бесформенны.

     Для «Зимнего пейзажа с ветлой» также нашелся похожий мотив в 1887 году – «Закат солнца». В этом панно следует отметить тщательность отделки коры дерева, что уже отмечалось ранее, как признак работ 1880-х годов. Кроме того, присутствуют пластические изгибы ствола, которые находят аналогию в пейзаже 1876 года.

     «Зимний пейзаж с березой». Мотив разъезженной дороги с колеями, заполненными водой, в которой отражается заходящее солнце, очень привлекал художника, потому нетрудно найти аналогии этому пейзажу. Умение выверить сложное сочетание розовых и оранжевых тонов здесь наглядно продемонстрировано. Виден сходный ритм извивов стволов и движение кисти при написании ветвей.

     На следующем панно перед нами предстает Одесса с знаковой для города фигурой дюка Ришелье. Явно вид этот не выдуман, а писан с натурного этюда либо с фотографии, что, как мы знаем, уже вошло в практику художников к этому времени. Из представленного пейзажа мы узнаем, что на Приморском бульваре стояли фонари, а у Потемкинской лестницы – некий весьма декоративный павильон неизвестного назначения. А вот сам дом и балкон, с которого исполнен вид, судя по современной фотографии, и по сей день наличествует. В творчестве Клевера встречались виды городов, так в одном из частных собраний Германии находится картина 1875 года, изображающая пожар во время наводнения в Санкт-Петербурге, а в журнале «Огонек» за 1912 год был опубликован пейзаж «Медный всадник» с видом на Неву.

     «Весна в деревне» также имеет аналогии в творчестве Клевера. Пейзажи с цветущими яблонями на фоне деревенских хаток часто оживлялись изображением людей и домашней птицы. Их фигурки, хотя несовершенны с точки зрения анатомии, но наделены своеобразной и выразительной пластикой. Удивительно схоже разработан дальний план весеннего и зимнего пейзажа – размытый горизонт, линия дороги и активная нагруженность рваным мазком цветущих в одном и заснеженных ветвей в другом случае. На первом плане мы видим еще один типичный клеверовский прием, применяемый для изображения травы, - под видимым слоем довольно жидкой живописи просматриваются рельефные дуги мазков нижележащего слоя, которые формируют богатую фактуру поверхности. Это панно ошибочно приписывают кисти Маковского ( не уточняя Владимира или Константина), который написал образ для храма Воскресения Христа, построенного в 1892 году, мол, и здесь заодно поучаствовал.

Но живописная манера панно не выдерживает сравнения с пейзажами ни одного из Маковских. К тому же, не странно ли это – серия целиком заказана одному художнику, а один холст в ней – другому, и, как мы убедимся чуть позже, написана на 3-4 года раньше.

     Итак, все 14 пейзажей, находящихся в холле на втором этаже дворца, включая панно «Дорога через болото» демонстрирует сходство живописного почерка и принадлежат кисти профессора Клевера.

     В одном из проемов, рядом с выходом на балкон, располагается зимний пейзаж, который выглядит чужеродным даже издали. Его живописная манера кардинально разнится с эталонными работами Ю.Ю.Клевера и явно свидетельствует о непрофессионализме автора. Как попал он на стену, какой именно пейзаж Клевера был на его месте (по логике оформления интерьера он не мог там не быть) – об этом остается лишь догадываться.

 

Сохранность

     История бытования дома, а вместе с нею и серии пейзажей богата событиями, немногие из них зафиксированы документально, большинство сохранились в виде преданий, которые также умалчивают не только о том, когда и кем было заменено пятнадцатое панно, но и о самом факте замены. Нужно отметить, что полотна несут на себе следы сложной жизни, имеют порезы, утраты. В 1927 году во время разрушительного землетрясения в Крыму сильные толчки продолжались около недели. Обрушились балюстрада и чугунные вазы на крыше особняка, в стенах его образовались трещины, пострадали от землетрясения и некоторые панно.

     В разных источниках упоминается, что холсты были наклеены на сырую штукатурку и потому невозможно было снять их со стен, не повредив. Надо полагать, что такие попытки предпринимались. И не единожды. Панно хранят их следы. Но «любители прекрасного» скоро осознали тщетность своих действий и решили оставить намерения завладеть холстами. Эти повреждения и последовавшие реставрационные вмешательства не смогли значительно исказить и сделать неузнаваемой авторскую манеру письма, что и позволило провести атрибуцию.

 

План

     Итак, нужно признать, что полотна действительно принадлежат кисти профессора Клевера, несмотря на отсутствие на них его подписи. Объяснение этому может быть одно – панно заказные, заказчик весьма обеспечен, лично знаком с художником и собирается на веки вечные вклеить их в стенные ниши своего дома, а потому галерея из подписей ему не нужна – нужны красивые пейзажи, что и было исполнено. И как выяснилось при исследовании, исполнено согласно плану. Подразумевалось, что он должен быть, но разгадать его оказалось непросто.

     Судя по сюжетам, здесь представлены все времена года, казалось бы, их можно было расположить по кругу, отображая цикличность природы. Например, так, как это было при оформлении усадьбы П.А.Мещерского Герчики под Смоленском, где Клевер написал четыре панно: весна, лето, осень и зима. Но данная система в Форосе не выстраивается. Кроме того, что в пейзаже порою сложно достоверно определить время года – зима это еще или уже весна, ранняя весна или поздняя осень, - при обходе холла и по часовой, и против часовой стрелки возникает явная путаница в последовательности времен года. Решение пришло неожиданно и вдруг. Холл поделен на две зоны: снежные пейзажи – в восточной части дома, остальные сезоны – в западной. В известной мере это продиктовано особенностями архитектуры, зависимостью от размеров ниш, широких в западной части и узких в восточной. Композиционно в сильно вытянутые по вертикали форматы было легче вписать такие же вытянутые стволы с ветвями без листвы.

     Несмотря на разницу размеров панно, несмотря на их нерегулярность, неритмичность и большую соотнесенность ниш с удобством расположения дверных проемов, нежели со строгой системой симметрии, панно не только композиционно выверены по уровню горизонта и заполнению пространства холста, но и несут определенную тематическую концепцию, в которой исключена тема Крыма.

     Отчего произошло именно так, хотя уже с 1811 года существует Никитский Императорский казенный ботанический сад, и прочие имения не лишены пышной растительности? Логично предположить, что выбор тем был определен А.Г.Кузнецовым, который по состоянию здоровья вынужден был большую часть времени проводить в своем имении в Крыму. По-видимому, он намеренно включил в тематическую программу только пейзажи родных уголков либо увиденные у художника ранее и полюбившиеся ему виды русского Севера. Появление вида Одессы в этом ряду тоже не могло быть случайным (равно как и изображение московской усадьбы Кузнецова), наверняка этот город был не только любим, но и значим как портовый центр, откуда чаезаводчик имел выход к разным странам. Возможно даже, что это вид с балкона дома, где он жил.

     Клевер и Кузнецов были довольно близко знакомы. О личных контактах косвенно свидетельствуют факты: вспомним уголок московской усадьбы «У Кузнецова» 1885 года, и еще Ф.И.Булгаков упоминает картину «Весна» (1886) с указанием ее владельца – А.Г.Кузнецова. Журнал «Русский Паломник» начала ХХ века свидетельствует о том, что произведения Клевера могли украшать не только стены холла, но и комнаты: «Во дворце владельца много дорогих картин Клевера, Маковского, Орловского, Фйвазовского, Судковского, Риццони и других».

 

Время создания

     Когда были созданы панно? Наверняка, не ранее постройки дома и его внутренней отделки: они идеально вписаны в ниши, которые одинаковы по высоте, но сильно разнятся по ширине, и обрезка заранее заготовленных полотен негативно сказалась бы на их композиции.

     «Полотна выполнены специально для кузнецовского особняка, привезены сюда уже готовыми и наклеены на стены в специальные ниши».

Что ж, это вполне вероятно: зная привычку художника к комфортным условиям мастерской и большую творческую востребованность в Петербурге. В этом случае он должен был знать точные размеры ниш, чтоб соотнести с ними размеры холстов, а потом, по выполнении живописных работ, везти ( или переправить) сюда поездом из Петербурга огромные полотна, что дело довольно хлопотное. Представляется более вероятным другой вариант развития событий. Клевер, по признаниям современников, отличался «скорописью», довольно большие картины писал за пару-тройку дней, проводя за мольбертом по несколько часов. Возможность найти мольберт и место для мастерской на месте не составляло труда.

     О том, что Клевер не просто посетил Форос, а пробыл там какое-то время, свидетельствуют современники: «При участии Ю.Ю.Клевера ученый садовод Никитского ботанического сада Эдуард Андреевич Альбрехт перепланировал и заново разбил парк, основанный на естественных лесах из можжевельника высокого, терпентинного дерева, дуба пушистого, ясеня и клена. Благодаря мягкому климату и обилию воды, здесь нашли приют многочисленные представители субтропической флоры: сосна алеппская, итальянская, пихта греческая, кедры алтайский, гималайский, ливанский, кипарисы, мушмула, пальмы, олеандр, магнолия… - всего около 200 видов и форм деревьев и кустарников». Планировка парка – дело, требующее довольно длительного времени, в течение которого и могли быть написаны панно. Скорее всего, Клевер был приглашен Кузнецовым именно для живописных работ, но в силу своего природного темперамента, любознательности и признанного художественного вкуса не мог не приложить руку к ландшафтному дизайну парка.

     Если панно написаны не ранее постройки дома, то когда же был построен дом? Датой его постройки официально считается 1889 год. И есть основания ее уточнить.

     Перед нами картина Ю.Клевера из частного собрания. Нет сомнений, что она написана с натуры, мы видим узнаваемые скалистые уступы Челеби-яурнбели и гору Красную, и что изображен здесь особняк в Форосе. Судя по лесам у эркера, это завершающая стадия внешней отделки. Он окружен обширной террасой с балюстрадой и тумбами для ваз и стоит на большом постаменте, к которому ведет лестничный марш. Мы видим закладку парка – скалистая земля уже разделена на участки с проложенными дорожками, кое-где уже посажены довольно крупные деревья. Картина датирована 1888 годом. Дом на этот момент построен, соответственно дату создания панно следует определить «не ранее 1888». Полагаю, что этим годом стоит и ограничиться.

     Проведенные исследования позволили установить авторство Клевера в 14 из 15 панно. (15-е написано неизвестным художником). Таким образом, в широкий научный оборот вводятся 14 произведений, ранее известных лишь узкому кругу краеведов Крыма.

     Дворец в Форосе – уникальное явление в своем роде. Ценность его в том, что сюжеты станковых картин приведены в соответствие с масштабом и функциональностью интерьера так, что живописные панно составляют единое целое с архитектурным решением. Одновременно они ярко характеризуют творчество художника определенного и очень короткого периода и вкупе с другими деталями отделки (каминами, паркетом, стеновыми панелями, лестницей, окнами и дверьми) представляют образец оформления интерьера в соответствии со вкусом заказчика и времени. Сохранилось все это до наших дней и изначально задуманном виде и выступает единым ансамблем живописи и архитектуры. Недаром этот дворец входит в число историко-мемориальных памятников Крыма.

                                                                                                                     И.В.Рустамова

                                                                                                   Государственная Третьяковская галерея, Москва

 

 

 

Партнери


 
 
 
 
 

 




Час роботи

Понеділок-четвер - з 10:00 до 18:00

П'ятниця - з 10:00 до 17:00

Субота, неділя - вихідний 

Під час дії воєнного стану працюємо за попередньою домовленістю.

Контакти

Адреса: Київ, Кияновський провулок, 3-7,

офіс 203

Tел: +38 044 272 3745,  +38 067 810 2898 (офіс-менеджерка), +38 093 843 8799 (директорка)

Email: info@art-lab.com.ua